"... но годы шли, и по склону 
семидесятых бедное животное уже катилось, как шар в кегельбане, к 
собственному концу. Даже клички у нее не было. Являлось ли отсутствие 
клички для кошки трагедией, или же ей так было лучше - этого я не знал. 
- Кис-кис - сказал водитель, наклонился к кошке, однако трогать не 
стал. - Как зовут? 
- Никак не зовут, - ответил я. 
- Ну, каким-то же словом вы ее подзываете? 
- Не подзываю, - сказал я. - Она просто так существует. 
- Но все-таки... Это же не какой-нибудь неподвижный предмет; раз 
перемещается туда-сюда по собственной воле - значит, должно быть и имя. 
- Селедки в море тоже перемещаются по собственной воле, однако никто 
почему-то не придумывает для них имена! 
- Между селедкой и человеком не может быть отношений, основанных на 
эмоциях. И к тому же, селедку зови, не зови - она своего имени все 
равно не услышит. Хотя, конечно, называть что-нибудь или не называть - 
дело глубоко личное. 
- По-вашему, человек называет отдельным именем только то, что двигается, 
переживает и имеет уши, так, что ли? 
- Именно так! - и водитель несколько раз кивнул, словно убеждая в своей 
мысли себя самого. - А ничего, если я сам ее как-нибудь назову? 
- Да мне все равно, - пожал я плечами. - Но как? 
- Ну, например - Селедка. Ведь до сих пор с ней обращались как с селедкой... Как думаете? 
- По-моему, совсем неплохо. 
- Ведь правда? - и он просиял от гордости. 
- А ты как думаешь? - спросил я у подруги. 
- Замечательно! - сказала она. - Прямо как в дни Сотворения Мира... 
- Да будет Селедка! - изрек я торжественным тоном. 
- Селедка, ко мне! - позвал водитель и взял кошку на руки. Та с перепугу 
укусила его за большой палец и тут же испортила воздух."
 
("Охота на овец", Харуки Мураками)